Постельные сцены и сцены с постелями
В самом дальнем углу подсознания, когда ты ещё дремлешь, начинают светиться тонкие прожилки безумия. Держа в руках судьбоносный прямоугольник, яркие очертания которого зачастую приводят к некой бесконтрольности над собственным разумом, порой осознаёшь насколько ты его ненавидишь Ненавистный лист с изображением, кротко раздвигая, сжатые в грубый комок, нити памяти, пробирается к самому сердцу, дабы выдавить из него сладостный сок безвременья – адреналин. Ну, или, как мы его называем – душевная боль.
Для чего достал фотографию? Ведь знал, что она там, но искренне надеялся, что её там не окажется? Бред. Ты ведь реалист… Реалист, который ныне не в состоянии разобрать, где бренный мир, а где…фотография. Ты хочешь знать, что это всё для меня значит? Истязание. Проросшая, сквозь время, стигмата. Самобичевание в залог за истинные чувства. И неважно, будь то любовь, или же яркие проявления ангедонии, всё одно – способ выжить без тебя.
Всё последующее время, с момента последней встречи, сплошной тонкий отрезок попыток осознать тонкую грань между сладостной жизнью и глухим существованием. Как и для любого другого человека, смыслом жизни стал поиск себя. Только у “любого другого” это поиск себя в чем-то, а у меня в ком-то. Бинарное отражение взгляда полного отчаянья, глухого и полого восприятия мироустройства – истинная картина того поиска, который впоследствии станет ни чем иным, как “ничем”.
А ещё – долгий и страстный поиск тебя. Ни к чему не приводящая схема поведения. Последний вздох был давно, а сызнова душу не запустишь. Её капитуляция в тот вечер стала отправной точкой к, простроченному иглами твоих глаз, безумию, которое с трудом граничит с суровым и слишком реальным миром… Держа в руках фотографию, я, к всеобщему удивлению, всеволишь тебя вспоминаю…
Для чего достал фотографию? Ведь знал, что она там, но искренне надеялся, что её там не окажется? Бред. Ты ведь реалист… Реалист, который ныне не в состоянии разобрать, где бренный мир, а где…фотография. Ты хочешь знать, что это всё для меня значит? Истязание. Проросшая, сквозь время, стигмата. Самобичевание в залог за истинные чувства. И неважно, будь то любовь, или же яркие проявления ангедонии, всё одно – способ выжить без тебя.
Всё последующее время, с момента последней встречи, сплошной тонкий отрезок попыток осознать тонкую грань между сладостной жизнью и глухим существованием. Как и для любого другого человека, смыслом жизни стал поиск себя. Только у “любого другого” это поиск себя в чем-то, а у меня в ком-то. Бинарное отражение взгляда полного отчаянья, глухого и полого восприятия мироустройства – истинная картина того поиска, который впоследствии станет ни чем иным, как “ничем”.
А ещё – долгий и страстный поиск тебя. Ни к чему не приводящая схема поведения. Последний вздох был давно, а сызнова душу не запустишь. Её капитуляция в тот вечер стала отправной точкой к, простроченному иглами твоих глаз, безумию, которое с трудом граничит с суровым и слишком реальным миром… Держа в руках фотографию, я, к всеобщему удивлению, всеволишь тебя вспоминаю…