[FanOldie-kun]

Картинка.

Текст.

Я всегда любил небо.
Небо, ветер, причудливые формы облаков – я мог часами лежать на ветке дерева и смотреть на них сквозь листья. Впрочем, я и сейчас могу, только она скажет, что это глупость.
Меня всегда считали отщепенцем: я не хотел играть в ножички, дергать старосту за косички и менять папину зажигалку на сигареты.
Зато я любил небо.
До сих пор не понимаю, что она во мне нашла.
- Смотри, круто, да?
Я посмотрел. Ну да, круто. Какой-то адреналинщик делал сальто на роликах. Или как оно там у них называется… Она потащила меня на набережную, потом в какой-то магазин, где жутко пахло всеми духами сразу, потом еще куда-то… Пусть, если ей нравится. Мне не жалко.
- Я устала, - она капризно поджала губы. Всегда считал, что ей не идет.
- Давай сядем, - предложил я, и мы сели прямо на асфальт посреди моста.
Наверное, это приятно: сидеть на теплом камне, ловить удивленные взгляды прохожих и улыбаться. Она долго пыталась устроиться поудобнее, я обнял ее…
А небо было такое пронзительно синее, и над рекой совсем низко плыли облака. Там, наверху, дул сильный ветер, и они быстро меняли форму.
…вон то похоже на корабль, а через секунду – на крылья, а еще через секунду – на женский профиль…
А небо смотрело вниз, солнце слепило глаза прохожим, отражаясь в моих очках, и я глупо улыбался ему, счастливый, как ребенок…
Она лежала у меня на коленях, и ей было все равно.

+

@музыка: Buck-Tick - Dress

@темы: конкурс историй

---

мои 5 копеек

[это не со мной]

знаете, 5 копеек - это иногда очень много...
например, когда это единственная монетка в кармане.
когда помочь можешь только ей, потому что на батон самый дешевый набираешь именно такими монетками. я знаю, я так жил.
и когда у тебя остались только эти самые 5 копеек...
понимаешь, что деньги - мусор, бумага и железо. что самая верная валюта, хоть и самая ненадежная - это чувства. когда люди искренне говорят тебе "спасибо" и улыбаются. когда слышишь слова любви даже после ссоры или драки. когда искренне интересуются, как твои дела. когда не скрывая говорят, что твои стихи говно и стоит писать прозу.
мой день начинается с этих 5 копеек чувств. а заканчивается по-разному. если смешать джин и энергетик, начинаешь мыслить не так, как обычно.
и из-за 5 копеек спасибо от продавца в круглосуточном приходит счастье.
мне мало нужно.
всего-то 5 копеек.

+

@темы: сказки на ночь

---

- Какой? - спросила Ксюша.

[ми ди я]

Ладно, я ещё похожу.

— Слушай, что-то мне из них ну совершенно никто не нравится.
Она обиженно надула губки и уселась на ящик, подвергая опасности свои ажурные колготки.
Зачем я потащила её с собой, вообще не понимаю, вначале она ныла, что устала, потом - что хочет есть. У меня с собой был только шоколадный батончик, от которого она отказалась, ах да, как же я могла забыть, что она на диете.
— Эй, ты меня слышишь?
Перед моим носом она щелкнула наманикюренными пальчиками и стала осматриваться.
— Слышу. Ну как это никто не нравится, быть же такого не может.
— Может-может. Ладно, я ещё похожу.
Звук от её каблуков разносился по складу всё более приглушенно.
Я чертыхнулась и посмотрела на ящик на котором сидела Ксюша, вот именно то, что я искала.
Сзади послышался довольный визг, по-видимому, она тоже нашла то, что хотела.
В тот день мы выбирали свои вторые половины.
Прошло полгода, я не вспоминала о Ксюше, она не вспоминала обо мне, но как-то мы всё же встретились, как-никак, живем в одном городе.
На ней просто лица не было: уставшая, неухоженная, её королевский блеск просто исчез.
Не могу похвастаться, что я выглядела принцессой, но на её фоне выигрывала однозначно.
Она начала рассказывать, как ей не повезло с Алексом, что вначале всё было идеально, а потом он просто начал отдаляться, игнорировать её, да и не любил он её вовсе.
— Ошиблась я. Где-то ведь рядом был именно Он, именно Мой, а я побежала за яркой оберткой, за красивым лицом и в результате ничего не получила, но ведь уже и никуда не денешься.
Она опустила голову и мне было как-то неловко рассказывать о себе, ведь мне повезло очень, действительно, моя вторая половина, так и хочется сказать - идеальная пара.
Ксюша вытерла слезы и вопросительно на меня уставилась.
— А ты как? Как у тебя?
— Да хорошо всё. Живем хорошо. Джастин его зовут. Очень милый и покладистый, всё время переживает за меня, заботливый такой, - я посмотрела на Ксюшу и запнулась. Не могла я рассказывать ей о своем счастье, когда она в таком состояние.
— А где ты нашла его? Как это я его пропустила?
— Не знаю. Он неприметный очень, зато хороший. Да ты ведь на его ящике сидела тогда, помнишь?
Она побледнела, а из горла начало вырываться шипение, казалось, что ещё чуть-чуть, и она начнет извиваться.
— Какой? - спросила Ксюша.
— Что "какой"?
— Ящик какой?
— Ксюш, да ты что в самом деле, не помнишь? Ты ещё сидела на нем, а потом побежала дальше искать и так Алекса нашла.
— Он ведь мой должен был быть. Мой, понимаешь?! Ты его забрала, ты меня счастья лишила! Сволочь!!
Это меня он должен любить, а не тебя, меня!
Она начала бросать в меня всё, что было на столике, а потом, закрыв ладонями лицо, разрыдалась.
Вначале хотелось её успокоить, но увидев, что она снова тянется к солонке, которую услужливо принес официант, я схватила сумку и выбежала из кафе. Быстрым шагом торопилась домой, где ждал меня Мой, только Мой Джастин.

+

---

очередная картинко-история

[космологическая сингулярность]

картинка

история

День близился к своей середине, ничем не примечательный, ничем не отличающийся от вчерашнего... Самое время чтобы в полной мере насладиться процессом приема пищи.
- Ло -, женский голос донесся из столовой и полетел по дому, набирая обороты, но его обладательница не смогла добиться нужного результата с первого раза.
Прошла минута, прежде чем все повторилось, на этот раз на октаву повыше и порядком громче.
- Ло! Обед стынет!
Окрик с первого этажа пробился сквозь завесу звуков в наушниках, а несколько секунд спустя на лестнице раздались звуки шагов, кажется, кто-то даже перепрыгивал через две ступеньки.
Высокая стройная девушка лет 16, с длинными темными волосами и в темно-серой форме, порхнула в столовую подобно ночному мотыльку, закружилась вокруг стола.
- Что задали в Академии? -, перед Ло появились несколько тарелок с овощами, рисом и бутербродами и чашка с чаем.
- Да так, ерунда -, пробормотала девушка, признаться честно, ее сейчас крайне занимало домашнее задание, но в ее планы не входило делиться с ближним своими соображениями. - Покажу, когда будет готово.
Все это время женщина средних лет, поразительно похожая на Ло, суетилась вокруг стола, постоянно устраняя то, что на ее взгляд казалось несовершенным.
- Так, у меня на сегодня еще дела, поговорим чуть позже. Заодно покажешь что получилось.
Несмотря на то, что мать Ло находилась на заслуженном отдыхе, ее день был расписан поминутно.

Прошло несколько часов. Ло самозабвенно слушала музыку и развлекалась с домашним заданием как могла,не замечая, как буквально пару секунд назад рухнула одна из стен, а с улицы доносился странный металлический скрежет.
Появление матери в комнате девушка заметила не сразу.
- Ло де Аэрвэль Рах как это понимать? Сколько раз повторять тебе, что для создания своего мира ты должна пользоваться учебными версиями, у меня на кухне потолок обвалился и окна повыбивало!
Наушники плохо пропускали звук, но по жестикуляции родителя девушка быстро сообразила что что-то не так, косо посмотрела по сторонам, в поисках путей к отступлению, но оные не обнаружились. Пришлось выключить музыку и тут же пожалеть об этом.
Ло всегда удивлялась способности своей матери в какой-то момент переключать голос на нечто схожее с ультразвуком, нестерпимо захотелось втянуть шею в плечи.
- Но мам, я просто забыла поставить мир на сохранение... - Ло судорожно нажимала кнопки, пытаясь отыскать среди данных последнюю нормальную версию
- Неделя без вылазок на полигон мироздания! В который раз ты нарушаешь одно из основных правил демиурга. Вот вернется отец, все ему расскажу.
Девушка только улыбнулась, на полигоне все равно было не слишком интересно, а уж что касается отца...
- Ты же знаешь,он еще нескоро вернется, его только через неделю собираются казнить "добрые миряне".
Женщина в дверях прищурилась, так что в какой-то момент могло показаться, что на самом деле они с Ло примерно одного возраста:
- Позлорадствуй мне еще... Так, стены вроде бы снова на месте, но имей в виду, в следующий раз будешь разбираться со всем сама. Во всем нужен порядок, особенно в мирах, которые создал.
Мама закончила наставления и, снова превратившись в типичную домохозяйку, скрылась за дверью, бормоча под нос:
- Все было почти идеально...мои чудесные клумбы с цветами...мои чудесные небоскребы...вот же два сапога пара, что дочь, что отец - никакого порядка...
Ло повернулась к монитору. По правде сказать, пару минут назад она просто создала иллюзию стены и с ней еще предстояло разобраться до того момента, пока обман раскроется...
Создавать собственные миры было не трудно, а вот уследить за ними - гораздо сложнее...

+

@темы: конкурс историй

---

[совсем другой.]

уже почти утро.

не знаю сколько я провалялась в этой неуютной холодной постели, сколько раз досчитала до ста, пытаясь уснуть. время на мобильнике почти стерлось, времени будто вообще не существовало, только цифры вспыхивали поочередно, цифры, не значащие ровным счетом ничего. глаза, почти привыкнув к темноте, остро реагируют на появление света, но все же, не получив должную порцию сна, и вовсе не хотят любоваться рассветом. в комнате все очень чисто, опрятно, вылизано, я бы даже сказала. не люблю такие комнаты: когда не к чему придраться, не на чем остановить внимательный взгляд. все это выглядит как-то по-своему фальшиво. неприятное чувство.
мне бы хотелось выйти на улицу, вдохнуть полной грудью зародившийся день, усевшись на стареньком крылечке, и, поджав босые ноги, ежиться от прохлады осеннего ветерка. я лежу и боюсь пошевелиться, прислушиваюсь к твоему неровному дыханию. о если бы не скрипучий пол и тяжелые двери, так лениво поддающиеся усталой руке. смешиваясь с угрюмой тишиной, я вспоминаю как тогда мы мчались по ночной трассе. город уже почти ослеп, выбился из сил, а вскоре и вовсе остался позади, оскорбленный чужой жестокостью и обиженный на наши сумеречные слезы. как было тяжело дышать, оглядываться назад. а седой туман клочьями садился на ярко-зеленые поля, погруженные в свои цветные прошлогодние сны, невзирая на нашу юношескую глупость, на наши смешные обиды и пробелы в биографии. мне было обидно осознавать, что память - вовсе не вечная, что все постепенно стирается невидимым ластиком и становится таким невзрачным и совсем ненужным. я хотела все это повторить, я хотела, чтобы мне все это приснилось, и я прочувствовала снова всю эту горечь расстояний, этот потрясающий привкус соленых дорог и приторных чувств.
но на утро мне приснилась неприветливая, угрюмая осень. и все стихло на миг.

+

---

Как меня похоронили_

[Куралесова без Аморалова]

Я забыла, как тебя зовут, как ты выглядишь. Я забыла. Умерла. Меня похоронили. Я слушаю радио Бога. Больше не смотрюсь в зеркало и не оглядываюсь назад. Вижу много незнакомых людей и ничего не помню. Из последнего: кофе со сливками и легкий запах ванили и корицы. Неиспользованные билеты, разбитые мечты и ложка сахара. Немного варенья, и счастья на брудершафт…
Я полюбила пение церковных бабушек. Запах свечей, старых книг и масла. У меня затекло тело, но я по-прежнему скучаю. Я ощущаю холод и высоту. Я хочу кофе и курить. Но уже говорят, что пора идти. Я покорно подчиняюсь.
Иду…
Просьба, или «Ваше последнее слово», или «P.S.»:
После «этого» дня, подойди к окну возьми маркер, обведи мой дом на стекле маркером и все окошки закрась, а мое оставь не закрашенным, как будто у меня свет горит. И так казалось бы, что я там у себя в комнате. Сижу рисую, в наушниках, с хвостом на боку на голове, напевая под нос то что играет в наушниках. Тогда бы я многое поняла.

+

@музыка: И.Вдовин

@настроение: надо срочно идти

---

18.12.2009

[заморыш Седжал]

Недавно видел в меню в "Планете суши" лобстера. На самом деле, я в "Планету суши" хожу только посидеть на диванчике. Никогда ничего не заказываю. А тут нам принесли какое-то странное меню. И там были фотки всяких блюд. Я полистал. И там был этот лобстер. Знаешь, такой разрезанный поперек и напичканный всякой японской якобы вкусной хуйней. Лобстер. Знаешь, если бы он не был разрезан поперек и напичкан всякой хуйней, я бы подумал, что он живой. Я бы подумал: "Обана, лобстер! Какой забавный!" И погладил бы фотку пальцем. Лобстеры милые очень. А этот был разрезан поперек. У меня аж сердце защемило. Я смотрел на эту фотку, над ней было написано "супергорячее" и цена. Дорогой мертвый лобстер. Я бы купил его, если бы он был жив. Отдал бы все рождественские деньги. Так мне было жалко этого лобстера с фотки. Я думал о тех, кто их ловит и убивает. Я представлял огромную ржавую лодку и мужика в ней. С недельной щетиной и в высоких ботах. Он пытается перекричать ветер и изо всех сил тянет на себя сеть. "Гребаня жизнь, гребаная работа, гребаные лобстеры!" - он орет, и его обветренный лоб сурово морщится. Он ненавидит лобстеров, потому что ему не нравится их ловить. И он рад, что они потом умирают, что их разрезают поперек, пичкают всякой хуйней и фотографируют, чтобы люди листали меню, и им сильнее хотелось кушать. Но тогда в "Планете суши" я сидел, держа в руках это дурацкое особое меню, и последнее, что мне хотелось, это кушать. Мне хотелось разъебать это ужасное заведение, разбить все стекла, избить всех посетителей деревяшками, которые там у них вместо тарелок, воткнуть всем в носы и уши эти сраные палочки, разреветься, наконец. Но я ничего не делал, просто продолжал держать меню, смотреть на фотку и повторять: "Лобстер, черт, бедный лобстер".

+

@темы: про плохое

---

[Milex]

фото

история

Искусственные глаза. Они всего лишь нарисованы стилистом на его веках.
Да, рисуй эмоции. Чтобы раз и навсегда. И не нужно ничего выдумывать. Лишнего.
Может, стилист нарисует ему и улыбку? Такую вечную, нестираемую улыбку от одного уха до другого.
Но нет - только пара ракурсов.
Нарисованные глаза никак не реагируют на вспышки камеры. Они всегда доброжелательны. Задумчивы. Или злы. Зависит о того, где и как провести линию.

Может, попытаться самому?
Мягкий карандаш ломается. Он психует, мажет палец тушью, потом все это, комочками, на глаза, веки, нос. Спрятать их поглубже в черноте.

Губы. Его сжатые в линию розовые губы. Он давит на них ярко красной помадой - все опять неровно, с рваными заездами на кожу.
Команда смотрит на него непонимающе. Кто-то протягивает ему футболку - надеть.
Открой рот, измазанный красным. Поворот головы - рыжие длинные волосы в воздухе.
Щелк камерой - фотограф.

Еще там был диджейский пульт. Ну или как эта штука называется, под музыку которой он так любит танцевать в клубах?
В руках коробочка с диском - внезапно - любимой с детства группы. До этого, когда снимали план у пульта, с нарисованными глазами, он и не увидел. Ирония.
Но он все равно хочет себе такие, нарисованные. С огненной гривой, на каблуках ему, конечно же, легче. Но с глазами - черными, блестящими - будет легче вдвойне.
Тогда, может быть, не нужно будет притворяться. Перед камерой, на подиуме - без разницы. Ему уже все давно - без разницы. Один день - последние месяцы. Люди, вещи, атрибуты.
С такими глазами - это все проплывает мимо. Фильтруется.
Тогда, может быть, не будет больно. Как сейчас.

Щелк.
Потом все это сотрут - как иначе?

+

@темы: конкурс историй

---

[белое белое]

изображение

Как под водой

Какой-то мрак в этом помещении, даже несмотря на то, что все лампы включены, и некоторые даже потрескивают от высокого напряжения. Запах тоже вызвал море неприятных эмоций. Серые стены, решетки на окнах. Одним словом, в этом месте можно было просто свихнуться. Но он здесь работал, точнее, подрабатывал.
Каждый вечер оставаясь здесь почти до ночи, убираясь или разглядывая колбочки с заспиртованными грызунами, рептилиями, рыбами, насекомыми, он словно терялся в этом мире, забывая о том, что творится за этими стенами. Да, у него была орава проблем, которые давили на его бедный мозг со всех сторон. Возможно, он уже и лишился ума, раз мог так спокойно находиться, нет, даже любить находиться в этом пугающем месте.
Здесь он забывал о том, что из-за недавней болезни любимой сестры, ему приходилось пропускать много занятий в институте, за что он был поставлен в список на отчисление; он забывал о том, что девушка, с которой он встречался четыре года, беременна не от него; он забывал о том, что ему не хватало денег на жизнь, и что старушка-хозяйка квартиры, в которой он снимал комнату, сжалилась и дала отсрочку оплаты. Здесь, посреди мертвых, он чувствовал себя живым.
Однажды вечером, когда последние лучи солнца проникали сквозь запыленные стекла окон, отбрасывая блики и тени от спиртовых сосудов, молодому человеку пришла в голову мысль. Он начал писать книгу. Книгу о своей жизни. Он с упоением исписывал страницы, одну за другой, одну за другой, поглядывая на своих мертвых друзей и глотая горячий крепкий кофе. Он знал, что сегодня домой не пойдет. Ночь проходила незаметно. Он дописывал. Да, конечно, книги так быстро не пишутся... Но молодой человек, как одержимый, водил карандашом по бумаге.
Но, закончив, он решил, что его рукопись не имеет логического завершения. Посмотрев на колбы, в мыслях мелькнуло слово "вода". Он решил поставить точку. Он решил убить своего героя. Точнее, дать ему погибнуть. Я сказала "своего героя"? "Да, это уже не я," — подумал автор. Закончив, он дал рукописи название "Как под водой". Это было идеальное название.
Он ошибался. В чем? В том, что эта книга не про него. Аккуратно сложив стопку бумаг в портфель, он накинул плащ и ушел. С утра выходного дня, когда еще только встает солнце, на улицах Питера редко можно увидеть много народа. Нашему герою не повезло. Переходя через маленький мост, он услышал, что кто-то сзади бежит, однако не предал этому никакого значения. И зря. Глухой удар, боль. Темнота. Следующее, что увидел молодой человек — блики солнца. Под водой.
А портфель с рукописью так и остался лежать на мосту.

+

@темы: конкурс историй

---

Всё будет хорошо

[[абрикосовое варенье]]

картинка

всё будет хорошо

Он приходил сюда раз за разом на протяжении нескольких последних лет. Эта самодельная лавочка под засохшим и давно не цветущим сиреневым кустом стала его святыней. Стоило ему присесть и прислониться к давно покинувшему этот мир дереву, как, казалось, время начинало останавливаться, а потом и вовсе сломя голову и спотыкаясь на ухабах, бежать назад. Это место возвращало его к ней. К их последней встрече, которую он переживал раз за разом, пытаясь что-то изменить, исправить, хотя бы в своём медленно меркнущем от горя сознании. Сознании - которое держится на обрывках и остатках единственной любви в его жизни.

Он приходит к нам, когда уже вечер отпет.
Он привык к темноте, не включает свет.
Бесшумной походкой войдет в эту дверь.
Он ищет здесь то, чего уже нет.

Это была на удивление дождливая осень. Хотя нет, это было на удивление дождливое начало сентября. Шел всего второй день после окончания лета, а небо рыдало так, будто август, ушедший за своими старшими братьями, больше не вернётся, и от него останутся лишь гулкие и жаркие воспоминания, которые обычно дарит воскресное утро тем, кто не боится проснуться с рассветом.
Вскоре он поймёт, что чувствовало небо, но это уже ничего не сможет изменить в его жизни…
Тем вторничным утром, 2 сентября неважно, какого года, он проснулся от дождя. Но только его это совсем не огорчило. Как могла огорчать погода, какая бы она не была, если сегодня 10 лет со дня встречи с любимым человеком, 10 лет со дня, когда началась настоящая жизнь, 10 лет со дня, когда, просыпаясь утром, ты начал понимать, для кого ты это делаешь, 10 лет беспрерывного счастья, перемежающегося скандалами, истериками, ссорами, но всегда с одинаково счастливым исходом.
Он не стал хвататься за телефон, чтобы поздравить её с этим, они уже давно договорились встретиться. Не стоит разрушать волшебство глупыми и ребячьими поступками, позёрскими бессмысленными поздравлениями и другими глупостями, не имеющими к любви никакого отношения. Он дождется вечера, он сможет, ведь он смог прождать 27 лет до встречи с ней, значит, и следующие 14 часов будут лишь пустяком. Ах, 14 часов, каждый, кто любил, знает, что это вечность…
Они встретились на углу одного из многочисленных городских бульваров. В его руках не было ни букета цветов, ни конфет, ни коробочки с дорогими духами или еще каким-нибудь подарком. Был лишь зелёный шарф, который он завязал вокруг её шеи перед поцелуем.
- Ты вновь его забыла. Простудишься же, на улице все-таки ветер и дождь.
Лёгкие морщинки вокруг её глаз станут слегка заметнее. Ах, как же он любит эти морщинки. Он знает: чем они заметнее, тем сильнее она улыбается… тем сильнее она улыбается ему. А разве есть в жизни что-то важнее улыбки любимого человека? Скажете - есть, значит, никогда не любили, так, как любил он.
Знаете, пусть это прозвучит до ужаса банально, разумеется, на первый взгляд, но они пошли в кино. Его бывший одногрупник и хороший приятель, владеющий несколькими кинозалами, недавно купил старый панорамный кинотеатр, не работавший еще годов с 80х и использующийся как склад. Теперь же здесь в круглом, окруженном со всех сторон круговым экраном помещении, царили чистота и красота, ну и конечно же любовь.
На экране шли её любимые фильмы: "Весна на заречной улице", "По семейным обстоятельствам", "Девчата", "Обыкновенное чудо", "Золушка", "Формула любви", "Вам и не снилось" и др. На расстеленном на полу пледе стояло сухое австралийское вино, нарезанные крупными кусками Эмменталь, Бри, Шевр, Маскарпоне, Камамбер, французский батон с толстой корочкой, сливочный соус, пучки базилика, поставленные в воду как букет цветов. Он знал, как сделать её счастливой, и делал таковой.
Они болтали, смеялись, спорили, иногда она начинала чуть ли не кричать, доказывая, что он не прав.
Он не мог вспомнить, о чем они тогда говорили, из за чего спорили, он не мог вспомнить её последних слов. Всё это делало его совсем несчастным. Он лишь помнил, как она встала, поправила свою строгую чёрную блузку (она так любила строгие классические блузки), на её лице отразилась осенняя листва с экрана, что подчеркнуло её уставший взгляд.
Они больше не виделись и не говорили после того, как она вышла за дверь…

Пельмени, чипсы, пиво, "КЕНT",
На сдачу - спички, бабл-гам...
В наш самый первый уик-эенд
Мы всё разделим пополам...

Наверное, стоит рассказать, как они встретились. Это было бы весьма логично потому, что именно этот день он вспомнил следующим. Ей было 24, выглядела она на 17, а здравого смысла и серьёзности у неё было лет на 40.
Он как раз переехал в свою первую собственную квартиру, однокомнатную, но безумно уютную, как ему казалось. Ржавая ванна, потрескавшийся кафель, не отмывающаяся газовая плита и вечный сквозняк казались ему пределом мечтаний.
Эта квартира и сыграла главную роль в их знакомстве, точнее, самую главную роль сыграл полуразвалившийся балкон, на который в здравом уме никто бы не стал выходить, чтоб осмотреть «чудесный» вид на пустырь и стройку новой многоэтажки. Чтобы вам стало понятнее, балкон этот был без пола, точнее, вместо пола там была трухлявая изгнившая деревяшка, на которой наш герой и пытался балансировать. Думаю, вы уже поняли, что ключевое слово здесь - пытался. Так как буквально через 12 секунд он свалился на балкон находящийся под ним, оборвав бельевые веревки и всё то, что на них сушилось.
После дикого грохота и пары смачных русских словечек на балкон вылетела молодая девушка, в смешной растянутой пижаме.
- Боже мой, это же прабабушкина свадебная скатерть, – чуть ли не рыдая пролепетала она, беря в руки порванное полотно, расшитое маками и подсолнухами – Что вы натворили?
- Кажется – влюбился, – последовал ответ. Он просто утопал в её наполняющихся слезами глазах.
Он тут же позвал её на свидание, а она, сама не понимая, зачем - согласилась. Денег, которые у него остались после переезда и обустройства квартиры, хватило только на нефильтрованное тёмное пиво, продававшееся на разлив в ближайшем магазине, и копчёный сыр. Она же заведя оставшийся в наследство от папы запорожец, отвезла его к маленькому ставку, граничащему с пшеничным полем. Вечером машина не завелась, а они находились так далеко от трассы, что им пришлось ночевать под открытым небом. За то утро подарило им незабываемую красоту. Стаи птиц летавших низко-низко над ставком, отражались в нём как в зеркале вместе с рассветным небом. А ближе к полудню какой-то фермер вытащил их на тракторе к своему дому. Там они попробовали домашнее вино и свой первый сыр на козьем молоке.
Домой пришлось добираться на трясущемся и забитом людьми автобусе, что никак не испортило этих выходных.

Скинула все, что было
Нежность взорвала стены
Время в зрачках поплыло
Стало живою веной
Пальцы-слепцы по коже
Слышу твое дыханье
Губ твоих, слов касанье
Чувствую осторожно

Он вспоминал разные события, в разном, не хронологическом порядке. Он вспоминал: как они делали ремонт у него или у неё, как он не единожды предлагал ей выйти за него, как она босиком в одной рубашке бегала утром из его квартиры в свою, чтобы сделать кофе. Он помнил первые поездки на море, с палатками и спальниками, которые для них были прекраснее любых пятизвёздочных отелей Европы. Он вспомнил, как она ужасно готовила, и как потом приходилось после совместных экспериментов отмывать кухню. В его памяти всплывали всё новые и новые мелочи, которых ему так не хватает: родинка под правой коленкой, то, как она подходила сзади, обнимала его и целовала в левое плечо, то, как по ночам он заставал её на кухне, вдохновлённую каким-нибудь старым фильмом и пишущую новую статью для газеты, в которой она работала. Столько моментов, столько красок, столько фотоснимков в альбоме, столько вдохов и выдохов, оставшихся в прошлом. В том самом прошлом, которое ему уже никогда не вернуть.

Ты писем не будешь писать и стихов
Про ревность и грусть,
Не станешь моих дожидаться шагов,
И я не вернусь.

Он не мог вспомнить, о чем они тогда говорили, из за чего спорили, он не мог вспомнить её последних слов. Всё это делало его совсем несчастным. Он лишь помнил, как она встала, поправила свою строгую чёрную блузку (она так любила строгие классические блузки), на её лице отразилась осенняя листва с экрана, что подчеркнуло её уставший взгляд.
Он помнит тихие шаги, потом какой-то стук и звук выстрела. Вылетев в холл здания кинотеатра, не заметив растоптанный сыр и опрокинутое вино, разливающееся по полу как жидкая кровь, он замер на долю секунды в ужасе. Её тело упало на холодный кафельный пол, но того кто стрелял, уже не было. Обняв истекающее тело возлюбленной, он плакал как мальчишка, повторяя:
- Всё будет хорошо, всё будет хорошо, я обещаю…
Но она уже не могла его услышать.

Славная осень, спокойно и пусто
Чисто и холодно на перекрестках
И в тупиках переулков и просто
В городе утро, ясно и грустно

Когда милиция его расспрашивала о произошедшем, он лишь повторял, что она вышла сфотографировать название кинотеатра. Его еще не успели заменить, и она утверждала что в вывеске была допущена ошибка, а он ей не верил и говорил, что там всё правильно.
Убийцу так и не нашли, окончательной версией стало то, что кто-то, увидев накануне, что в заброшенное без сигнализации здание завозят хорошую аппаратуру, решил ночью ограбить кинотеатр.

счастье мое
да я без тебя
сколько еще ждать
пасмурных дней
может быть я вернусь
уже не к тебе
но счастье мое
будь просто будь
я напишу об этом
нескладно, не в рифму
как разбивалась гордость
на мелочь об рифы
меня убила вера
в себе же во сне же
умирала сказка
и не спасал межгород...

счастье мое
да

Он опустился коленками на холодную бездушную кладбищенскую плитку, провёл шершавыми пальцами по белому портрету на граните и прильнул губами к надгробной плите.
Он приходил сюда уже несколько лет, это место стало для него святыней…


Прошу прощение за то что рассказ такой длинный, но я не могла остановиться.
В рассказе использованы тексты песен:
Чайф – Вместе теплей
Год Змеи – Семь жизней
ДДТ – Адам и Ева
Fleur – Когда ты грустишь
Юта – Славная осень
Земфира – Счастье моё

+

@темы: конкурс историй

---

[ameneurosis]

картинка

история

«Кора тополя», «Море во время прибоя», «Город утром», «Осенняя листва (выжженные края)», «Гроза в августе», «Акварельные краски, синий, много воды».

Природа не наградила Яна любопытством. Он бесшумно передвигался по незнакомой квартире, лишь мимолетно цепляясь взглядом за яркие бумажки. Изредка он подходил к стене, останавливался, осторожно проводя пальцем по маленьким заметкам, больше напоминающим стаю гигантских разноцветных мух. Их было особенно много у входной двери, чуть меньше на кухне, но можно было сказать с уверенностью, что мелькали они почти на каждой плоскости, даже в ванной у раковины, и везде были исписаны неровным, иногда угловатым подчерком. «Водоросли цветут в воде летом», «Почерневшее серебро». Ян украдкой смотрел на Марту, которая безропотно следовала за ним, и отчетливо представлял, как она забегает домой, откидывает со лба прядь светлых волос, в спешке записывает что-то на sticky note и аккуратно прилепляет ее на стену, только тогда позволив себе вздохнуть. Самое страшно – забыть, он знал это точно, но природой записок интересовался едва ли.
Уже на кухне, наливая воду в чайник, Марта продолжала следить за его взглядом. Ян сидел на табуретке, прислонившись к холодной стене, и с интересом изучал записки на кухонных шкафчиках. Пока грелся чай, Марта взяла большой блокнот в твердом переплете, сорвала несколько бумажек и принялась переписывать фразы в тетрадь. Даже краем глаза она видела, что Ян неотрывно наблюдает за каждым ее жестом. У него всегда был слишком цепкий, но рассеянный взгляд, как будто он постоянно боялся упустить что-то особенно важное. Ян казался туристом, в первый раз оказавшемся в новом, неожиданно большом городе; робким, но старательно прятавшим уязвимость за неподдельной, почти болезненной внимательностью. Марте казалось, что он боялся что-то забыть, хотя она была уверенна, что он никогда этого и не знал.
Она предложила ему переночевать, и Ян охотно согласился. Он проснулся рано утром; солнце уже взошло и светило, казалось, особенно ярко. Марта лежала рядом, обняв его одной рукой. Она почти неслышно дышала, но Ян не мог с уверенностью сказать, спит ли она; иногда казалось, что Марте воздух нужен лишь отчасти. Вдруг она глубоко вдохнула и встрепенулась. Щурясь от яркого солнца, она посмотрела на Яна и улыбнулась.
- Привет.
Он что-то пробормотал ей в ответ, и едва справляясь с незнакомым приступом нежности, притянул ее к себе и крепко обнял. Марта прижалась к его теплой груди, но в следующую секунду выбралась из кольца рук, будто что-то вспомнив. Перегнувшись через Яна, она нащупала на полу очки и стопку клейких бумажек вместе с ручкой. Аккуратно поправляя на носу нескладные очки, Марта по-кошачьи ловко легла Яну на грудь и уперлась локтями в мягкую кровать. Наблюдая за ее возней, Ян поднял руки над головой, позволив Марте полностью нависнуть над ним. В первый раз он отчетливо осознал, насколько она невесомая. Марта виновато улыбнулась, а потом серьезно, сощурившись и немного закусив губу, посмотрела ему в глаза.
Ян не успел заметить, как быстро она опустила взгляд, написала что-то на бумажке и прилепила ее чуть поодаль от кровати. В следующую секунду взволнованное лицо вдруг вновь оказалось слишком близко, и ее сухие губы коснулись его губ. Поцелуй был неловкий, спешный, но Ян знал, что причиной этому была радость, которую Марта берегла так же сильно, как свои записки.
- Что ты пишешь на этих бумажках? – спросил он ее, когда она аккуратно поднялась и спрыгнула с кровати.
- Глаза, - с улыбкой ответила Марта. – Цвет глаз.
«Бумага в книгах с мягким переплетом», «Кофе и две капли молока», «Сталь сверкает на солнце».
Она уже вышла из комнаты и пошла ставить чайник, когда Ян вдруг крикнул:
- И что тебе это дает?
Марта вернулась через несколько минут. Волосы она собрала в пучок на затылке, но очки не сняла, а может, просто забыла про них.
- Хочу видеть мир другими глазами.
«Молодые еловые ветви», «Чай с мятой».
Ян опустился на подушки. Только сейчас он понял, насколько устал, и его веки непроизвольно закрылись. Лихорадочно думая, он хотел что-то сказать, объяснить, но когда вновь открыл глаза, Марты в комнате уже не было. Он слышал, как на кухне она гремит посудой, увлеченная завтраком. У двери на полу лежали очки. «Главное – вовремя заметить», - подумал он.

Спускаясь по лестнице, Ян в который раз вспоминал дорогу до магазина. «Высокий дом из красного кирпича, ты сразу заметишь», сказала Марта, прежде чем отправить его за печеньем к чаю. Он вышел во двор, завернул за угол. Все дома были одинаково высокие и серые. Ян не знал, но должно быть, догадывался, что в такие минуты взгляд всегда выдавал его. Он казался потерянным, и в этом была своя правда.
Он все-таки нашел магазин, а рядом с ним – стенд с цветами.
- Молодой человек, вам помочь? – у продавца, молодой девушки, был удивительно звонкий голос.
Ян рассеяно кивнул, не отрывая взгляд от цветов. Он слишком давно понял, что без цвета красота бутона утрачивается и теряет смысл. «Видеть мир другими глазами». Ян вспомнил Марту, и в первый раз за эти минуты в его глазах появилась уверенность. Он указал на герберы.
- Три, пожалуйста.
- Красные герберы, отличный выбор! А все только розы и берут…
Ян усмехнулся. «Главное – чувствовать», - думал он, возвращаясь домой с цветами.

Аккуратно отклеив записку от стены, Марта долго смотрела на единственное слово, спешно написанное ею этим утром. Она достала толстый блокнот, нашла ручку. Ян задерживался. «Бесцветные» - написала она, на секунду задумалась и закрыла блокнот.

@темы: конкурс историй

---

[трамвай]

pic

story

Когда Она уходила, мир резко менялся, раз за разом. Выцветал,эмоции улетучивались в пустоту, и все становилось каким-то увечным. Когда Она уходила — Он умирал.

Он переставал следить за чем-либо, Его дни текли одинаково, во всей своей бесполезности. За одним днем шел другой, числа сменяли друг друга, но это все теряло смысл. Какая разница, сколько пройдет дней в томительном ожидании, когда не знаешь конечной даты?
Каждый день Он вставал с дивана. Шел на кухню. Грел еду. Ложился на диван. Включал плеер, и, рассматривая потолок, думал. Он лежал так часами, в молчаливой, созерцательной неподвижности. Небритый, неопрятный, худой.
Когда Она возвращалась, Он подолгу держал ее в своих объятиях. Вдыхал ее, ему хотелось стать ею и больше никогда, никогда...

«В моем мире есть такое понятие, как мореллиальность людей.
В природе все завязано на том, «что будет если». Если в моем мире вы сдерете
кору дерева, не имея на это серьезных причин, то почувствуете жжение. Даже
разрезанное просто так яблоко отдастся в вашем теле болью. За все надо платить.

Так вот. В моем мире нет Любви. Есть Морелия.

Целое и две его Половины.

Они не живут друг без друга, лишь бесцельно существуют.
Призраки во плоти, не имеющие права даже умереть. Нет, вы только подумайте, все
не так жестоко, как кажется. В моем мире все гораздо понятнее, чем в вашем. Все
гораздо понятнее и... скучнее?»

 

Когда она уходила...

+

@темы: конкурс историй

---

[Пони Моника]

картинка

текст

Все уходят.
Они всегда меня покидают.
Родители ушли, когда я совсем была малышкой. Я их не провожала. Я их не помню. Говорят, тем лучше, ибо воспоминания об ушедших ранят. Не верю я им.
Потом стали уходить друзья. В спешке, не прощаясь. Некоторых я провожала, некоторых - нет. Всё дела, работа, дом. Некогда, видите ли, было. Об одних жалела, страдала. Других же отпускала со спокойным сердцем. Не скажу, что не любила их, просто стала уже привыкать к тому, что все уходят.
Потом это стало происходить всё чаще и чаще, а боли было всё меньше и меньше. Уходящие уже многое успели сделать, они даже рады были уйти, поэтому горечи почти не было.
А потом ушли дети. И это самое страшное. Я сходила с ума. Я не хотела больше ни есть, ни спать, ни дышать. Я пила таблетки, резала вены, но меня всегда возвращали, не давали уйти. Боже, как же я хотела к ним! Я ненавидела всё вокруг. Все эти новые фильмы, которые они никогда не увидят, новые альбомы, которые они никогда не услышат, эти запахи, которые они никогда не почувствуют, это солнце, которое никогда больше не подарит им загара. Ненависть и ярость. Только они жили в моём сердце. И лишь один вопрос волновал меня всё это время: «Когда же моя очередь?»
Но у меня был ты. Ты вытащил меня из этого болота, которое уже стало таким родным. Ты перетерпел все мои истерики и срывы. Ты остался единственным, ради кого я жила. Ты просто научил меня жить. Ради этого солнца, ради ветра, ради моря. Ты держал меня за руку везде и всегда... До самого конца. До самого своего конца.

А теперь и ты ушёл. Я почти не помню твоего ухода. Помню лишь тот момент, когда ты появился в моей жизни: этот дождь, твой зонт и улыбка... мокрые волосы и руки.
И я не плакала, когда ты уходил. Ведь слёзы в дорогу к несчастью, правда?

Устала я.
А вы кушайте, кушайте, мои дорогие. Сейчас только вы у меня есть. Но вы сейчас улетите... да и мне, кажется, пора.
Удачи вам. До свидания... хотя нет. Теперь уже, кажется, проща...


...чирик-чирик...

+

@темы: конкурс историй

---

[парень с характером]

идет спектакль.
вы покупаете билет и ждете...
возможно, он бесплатный,
бесплатное представление...
вы занимаете место и ждете начала.
возможно, спектакль принудительный.
вы ждете, когда начнется принудительный спектакль...
для этого требуется время...
вы слышите голос, вероятно, это декламация,
такой спектакль,
кто-то декламирует избранные отрывки,
поэтический утренник...
или кто-то импровизирует,
пусть его едва слышно,
ведь это так важно для вас...
такой спектакль, уйти нельзя,
в другом месте может быть еще хуже...
лучше остаться здесь.
вы стараетесь быть разумным,
вы пришли слишком рано,
представление еще не началось,
он разминается, прочищает горло,
у себя в уборной, один,
возможно, режиссер,
он отдает последние распоряжения,
пока не поднялся занавес,
такой спектакль,
нельзя упустить...
в ожидании...
вы стараетесь быть разумным,
шепот,
возможно, это и не голос вовсе,
а воздух поднимается, опускается,
в поисках выхода, не находит его...
такой спектакль...
вы не заметили, сгорая от нетерпения,
что ждете в одиночестве,
ждете в одиночестве такого события...
в мятущемся воздухе ждете начала,
появления еще кого-нибудь, кроме вас,
сил подняться, мужества уйти - нет,
вы стараетесь быть разумным,
возможно, вы слепой...
представление окончилось,
но где же тогда рука помощи,
или просто милосердия,
или просто нанятая...
потребуется немало времени,
чтобы взять вас за руку и увести прочь,
такой спектакль,
бесплатный,
ждете в одиночестве...
разочарованный,
слепой,
уставший...
неизвестно чего ждете,
еще кого-нибудь, кроме...
или руки, которая протянется и уведет прочь,
куда-нибудь в другое место, где, возможно, еще хуже...

+

---

[Парасоль]

Сказка

«В полдень. У качелей. На нашем месте. В полдень. У качелей...» - стучало в висках.
Питер очень спешил, почему-то именно сегодня боялся не успеть, хотя он каждый день встречался с ней на том самом месте. А если быть точнее - с того дня, как попал сюда. Попал из своего дождливого города простудившихся фонарей. Дождь там мог лить до тех пор, пока сам не устанет, и только тогда он уходил, оставляя после себя лишь ночь. Хотя это едва ли можно было назвать ночью - фонари светили круглые сутки, заменяя свет солнца и луны. Когда заканчивался дождь, Питер любил подолгу вглядываться в лужи и искать в них звезды. Ему не приходило в голову, что это может быть лишь отражение звезд, потому что он никогда не смотрел в небо, никто из жителей города никогда не смотрел вверх - так уж они были устроены. Просто со временем они сами стали все больше напоминать фонари: бледные лица, тусклые взгляды и вечная сутулость, мешавшая поднять голову к небу; да и что оно может принести, кроме дождя? Звезды в лужах куда интереснее, но никто не понимал этого увлечения Питера, все видели в них ту же воду, что и с неба, и лишь изредка - свои стертые остекленевшие лица. Питер дружил только с фонарями, у него был лучший друг Фароль. Они познакомились, когда Фароль случайно заглянул в комнату Питера. С тех пор он так и жил у его окна, иногда мальчик просыпался от его шуршащего кашля. Однажды он рассказал Питеру о качелях на окраине города, их было не так-то просто найти, но Фароль попросил знакомых осветить ему дорогу к ним. Долго Питер шлепал по лужам, пока не увидел перед собой непонятную ржавую конструкцию, скрипящую от порывов ветра. Он неуверенно сел на перекладину, ухватился руками за цепи, к которым она была приделана, и со всей силой оттолкнулся...
Вверх - захватило дух, он зажмурился; открыв глаза, он увидел небо, и ослепительный свет ударил в лицо, он зажмурился снова, и тут его будто бы накрыло волной теплого воздуха. Он остановил качели, но не мог сойти с них, ему казалось, что, если он ступит на землю, этот прекрасный сон исчезнет: его окружали зеленые раскидистые деревья: не стальные, голые и беспомощные обрубки, а живые и будто бы теплые... Вокруг не было ни одного фонаря, но все было залито светом. Он проникал отовсюду, не резал глаза своей пронзительной болезненностью и тоже был таким живым и теплым...
-Тебя раскачать?
Питер вздрогнул. Смеющиеся глаза и платье в ромашку. Так он и познакомился с ней.
Он не знал, сколько прошло времени с того дня, как он очутился на поляне. Зато теперь он знал, как запускать солнечных зайчиков, знал, что все грибы съедобны, но некоторые - только один раз, знал, как пускать «блинчики» по воде и как ловить кузнечиков. В свою очередь он научил ее играть в гляделки. В этой игре ему не было равных, он выигрывал в нее у всех фонарей и проигрывал только Фаролю. Теперь почему-то ему очень хотелось проиграть и ей, но не мог же он уступить какой-то девчонке! Но все эти гляделки, «блинчики» теряли весь смысл от одной мысли, что он может опоздать.
Успел. Еще бы - не успел, она всегда ждала его на этом месте. Бояться нечего...
Она улыбнулась и протянула ему сверток с чем-то большим и мягким.
- Что это?
- Открой.
В свертке оказался длинный-предлинный шарф теплого золотисто-песочного цвета.
- Какой красивый...
- Это Фаролю. Я связала его ему, чтобы он больше не болел.
- Как здорово! Он будет так рад...
- Ммм, Питер, я хотела тебе сказать, что...
- Что?
- Нужно уйти. Мне. Ненадолго. Точнее... Не знаю. В общем, я хотела попрощаться. Вот.
Он не узнавал ее: в движениях появилась какая-то резкость, слова казались неотесанными и угловатыми. Она по-мальчишески сунула руки в кармашки платья, где обычно у нее было зеркальце для запускания зайчиков и много-много всяких мелочей, ей будто бы хотелось самой очутиться в этих карманах, а еще лучше убежать в зеркальце вслед за зайчиками. Питер ничего не понимал.
- Но как же так? Постой! Я думал, мы всегда будем здесь вместе.
- Всегда?.. - это слово отвлекло ее от разглядывания особенностей травы на этом участке поляны, она впервые за все время посмотрела ему в глаза. - Всегда? Это слишком... Неинтересно? Да, неинтересно, разве ты сам не понимаешь?
- Ну...
- Да, это скучно, когда нельзя попрощаться. Гораздо интереснее, когда теряешь и возвращаешь, теряешь и возвращаешь.... И ждешь, обязательно ждешь...
Она будто бы грезила наяву, ее движения стали более плавными, теперь она смотрела куда-то вдаль; Питеру показалось, что именно этот момент дан ему, чтобы удержать ее и не отпускать никогда. Но как это сделать? Ему еще никогда не приходилось удерживать кого-то. Ему еще никогда не приходилось терять... Но как? Как удержать ее? Привязать ее шарфом к этому дереву? Глупый-глупый, никогда раньше не приходилось прощаться...
- Но, но как же я? - только и смог вымолвить он.
- Тебе нужно передать шарф Фаролю. Он простынет.
- Но ты, ты...
Питер не находил слов, она стояла напротив него, теперь уже спокойная, смотрела прямо в глаза, он понял, что сегодня проиграл ей в гляделки.
- Ты по-хо-ло-да-ла! - наконец вырвалось у него.
- До свидания, Питер. До скорого свидания. Как и договаривались: в полдень, на нашем месте у качелей.
Он бросился за ней, позабыв про шарф. Впереди шел стеной дождь, она не спешила, но он никак не мог ее догнать. Вскоре она растворилась в серой пелене.

Питер бежал, а деревья роняли листья ему вслед.

+

Картинка

@темы: конкурс историй

---

[takatalvi]

картинка

Лес Сломанных Деревьев

Он преследовал его всю сознательную жизнь. Лес Сломанных Деревьев, где каждый ствол – огромными усилиями сотворенный зародыш нового начала, очередная попытка начать все заново. Грубо обломанные ветви – одни длиннее, другие короче, – тщетные усилия, направленные на то, чтобы кое-как вытолкнутый из земли, то есть из впавших в бессильное отчаяние глубин души, росток начала укрепился на своем месте и возвысился над всеми остальными, еле живущими образами жизни. Чтобы он стал надежным стержнем, чтобы он показал, что есть эта душа, эта жизнь на самом деле. Но ветви неизменно ломались, создавая темную, унылую рощу, полную тьмы и безнадежности… Хозяин этого почти мертвого царства не раз и не два оказывался здесь в попытках найти хотя бы одно дерево, способное, если он приложит усилия, отрастить новые, прочные ветви, которые однажды покроются листьями. Но все было безрезультатно, и постепенно поход по этому лесу превратился в бессмысленное плутание. Воображаемое цветущее древо было забыто. Жизнь не складывалась по заказам своего обладателя, в растерянности цепляющегося то за одно, то за другое спасение. И ветви продолжали ломаться.
«Блуждают ли другие люди в похожих местах, олицетворяющих душу?» – думал он и терялся в догадках. Все говорило о том, что этого не происходит. По крайней мере, так нашептывал здравый смысл. И вскоре Лес Сломанных Деревьев оказался почти благополучно закопан в забвении; погибающее царство было присыпано реальными, ничего не значащими событиями, словно мертвыми листьями. Его хозяин забыл дорогу к Лесу, как к чему-то постыдному. И все же в глубине души он ощущал, что Лес не только существует, но и продолжает расти. Все новые деревья появлялись там, все больше ветвей ломалось. Не появилось его центра, не взросло мощное древо, о котором некогда мечталось, но все же там, казалось, затеплилась жизнь. Лес звал своего хозяина. Но он, погрязший в реальной жизни, запретил себе туда идти. Его место было не в каком-то загадочном лесу. Его место было среди реальных людей, не копающихся в глубинах своих душ за отсутствием оных, на диване перед телевизором, на работе и в прокуренном баре после нее. Только так, и никак иначе. Не думать о Лесе.
Однако, пусть хозяин и забыл о сломанных деревьях и том, что таилось среди них, поддерживая рост новых начал, они не забыли о нем.
Наваждение застало его, когда он, полусонный, гнал машину домой. Мерно наигрывало какую-то бесконечную мелодию радио. Темнота и пустота улиц нагоняли тяжелую дрему. Все чаще приходилось встряхиваться и напоминать себе, что хоть машин и нет, следует соблюдать бдительность: все же, судя по характерному хрусту, под шинами мерзлая земля, да и возможностей врезаться в дерево было предостаточно…
В дерево! Остатки сна мигом слетели с него, и в следующий момент глухо взвизгнули тормоза. Внутри все похолодело. Когда городские улицы успели смениться лесом? По какой дороге его угораздило поехать? Еще совсем недавно рядом мелькали яркие огоньки окон…
Глубоко вздохнув и выключив вдруг надоевшее до смерти радио, он вышел из машины и огляделся. Некоторый страх к неизвестному вдруг сменился раздражением, злостью и горьким смехом. Машина была окружена поломанными деревьями! И среди покалеченных жителей леса виднелось слабое сияние. Зародившаяся жизнь, отчаянно преследующая своего хозяина и норовящая вернуть его в другой мир. В Лес Поломанных Деревьев.
«Я закончил с этим, я реальный человек, черт меня возьми!» – думал он в злости на весь мир и себя самого, безотчетно идя к сиянию. Потребовалось сделать всего с десяток шагов, чтобы застыть у того, что крылось во тьме родного, но отталкиваемого леса.
На воцарившемся прямо среди поломанных деревьев лежбище лежала девушка. Спящая много лет красавица в белом платье, как в сказке, призывала разбудить ее. «Разбуди меня!» – кричали ее сложенные на груди руки. «Разбуди!» – молили бессильно раскинутые светлые локоны. «Разбуди же!» – уже несколько устало требовало бледное личико.
Им овладело очень странное чувство. В голове не осталось ни одной мысли. Он не думал о том, что находится в совершенно реальном с виду лесе, несмотря на то, что его не должно существовать в реальности; не думал и о том, на что был устремлен его взгляд. То, что ранее тщетно искалось, а потом охотилось за ним, само сознание жизни, сейчас было перед его глазами. Только подойти… Только разбудить…
Но вместо того, чтобы протянуть руку навстречу еле бьющемуся жизненному источнику, он вернулся к машине. Потребовалось совсем мало времени, чтобы подсоединить провода к аккумулятору. Еще меньше, чтобы, овладев электричеством и до боли стиснув пальцы, деревянной походкой вернуться обратно. С некоторой обреченностью он вытянул вперед руки…
– Я реальный человек! – разнеслось по лесу угрожающее шипение.

+

@темы: конкурс историй

---

[ми ди я]

картинка

текст

Этой ночью во мне проснулась аккуратность. Убрав везде где только можно, я принялась за сортировку файлов в ноутбуке. Накопилось хлама всякого немерено. И вот я натолкнулась на фото. Девушка, грустный профиль, глаза и три листика на щеке. Рука потянулась к кнопке Delete, а мозг неожиданно заработал. Это было прошлым летом.

Это было прошлым летом. Было пасмурно, небо и асфальт стали заодно и крутили только серые фильмы. Мне купили новенький фотоаппарат, и он лежал совершенно без дела, а за окном всё шел дождь.
Но вот погода сделала маленький перерыв, и Нина с Максом сразу же ним воспользовались, подловив меня на фразу: "Ну пошли, как раз будешь нас фотографировать, попробуешь как аппарат вообще в деле." Конечно, против такого соблазна я не могла устоять.
В парке было достаточно людей, все радовались погоде и обсуждали политику. Погода и политика — это две главные темы для обсуждения в парке, другие просто-напросто не подходят; наверное, такая энергетика у парка, немного политическая и атмосферная.
Мы были уже почти у выхода, когда Нина заметила девушку на поляне. Она сидела на подстилке, рядом было приготовлено всё для пикника, нас просто потянуло к ней, а может к бутербродам на тарелке, кто уж вспомнит.
Она никак не отреагировала на наше появление, даже голову не подняла. Ещё немного потоптавшись, мы сели возле неё.
— А у меня сегодня День рождения.
Сплошное недоумение, даже слова как-то не выходили, не получалось что-то сказать, потому что по обстановке было видно, что она сидит здесь не первый час: подсохший сыр на бутербродах, усталость на её лице и немного травы в голове - наверное, она ложилась, когда уставала сидеть.
— А где же гости?
Нина пододвинулась к ней поближе.
— Опаздывают.
Я уже начала подниматься, готовя для Нины тираду о её благотворительности, и тут голос девчонки задрожал и она расплакалась. Она рассказала, что никто не смог прийти или просто не захотел, что она ждала здесь своего одноклассника, он обещал, что придет точно, но тоже не пришел, и что сидит она здесь уже почти 3 часа.
Макс поднялся подав мне знак и потащил за собой Нину. Я осталась наедине с горе-именинницей. Ничего лучше не придумав, я начала её фотографировать. А потом увидела какое-то растение с тремя листочками, сорвала три штучки и и обмакнув в налитый мне чай, прилепила ей на щеку со словами: "Они тебе точно принесут удачу, ты ведь знаешь легенду о трилистнике?", хотя сама не помнила, о чем вообще была та легенда: то ли о трилистнике, то ли о клевере — но точно про удачу. Сфотографировала её ещё раз, и тут над моей головой пронеслось что-то лохматое.
Нина и Макс подарили её плюшевого огромного медведя, она расцвела, радовалась как ребенок, а у меня как назло села батарея на фотоаппарате. После этого я её ни разу не видела, только помню, что звали её Кристина.

Рука отдернулась и фото осталось. На память. Может и сегодня пройтись в парк. Утром позвоню Максу и Нине.

+

@темы: конкурс историй

---

Аэроплан

[Dao de Dzin]

картинка

история

В моем мире всегда зима. Я не знаю почему. Я слышала - есть другие миры. Оказывается, есть мир, в котором вечное лето, представляете? Я видела картинки в книжках. Странные яркие растения, которые зовутся цветами, яркие зеленые деревья... Увидеть лето - было моей заветной мечтой.
На окраине города находилось место, куда никто не ходил. Старые развалины высотки на берегу океана. Я часто приходила туда и мечтала о маленьком самолете, который меня заберет. Я даже хранила там сигнальную ракету! На всякий случай... Вообще-то в детстве дедушка рассказывал мне сказку про маленький аэроплан, который летает лишь раз в сто лет, и только в одну сторону... Но в страну лета. Мне очень хотелось верить в эту сказку.
Эти развалины хранили свою маленькую тайну. Они раскинулись настолько высоко, что можно было видеть, как луна провожает солнце. Я очень любила смотреть на это чудо. В минуты рассвета небо приобретало фантастические оттенки, облака быстро бежали по небу... А еще с этих развалин было видно как самолеты бороздят все стороны света. Я ждала аэроплан. Каждое утро.
Смутно помню как начался тот день. Я проснулась от холода и поняла, как мне все надоело. Я пошла встречать рассвет, чтобы хоть как-то скрасить свое серое настроение. Да, снова луна и солнце встретились, и самолеты выписывали на небосводе удивительные кружева, но почему-то даже любимый пейзаж, даже океан не радовал меня. Я сидела на самой верхушке, среди молчаливых столбов и мечтала о лете... Какое оно? Как оно пахнет? Лето, какое ты на ощупь?... В голове почему-то звучал голос дедушки: "...Знаешь, Лаирка, а ведь твое имя означает "лето"... ...Говорят, есть маленький зеленый аэроплан, который может отвезти тебя к теплым берегам... ...Когда он летит, дует теплый ветер..." Тут мои мысли резко оборвались, потому что я услышала шум за своей спиной. Это был не гул больших самолетов, к которому я привыкла. И не плеск волн об волнорезы. И даже не крики птиц. В воздухе запахло чем-то странным, но очень приятным. Я обернулась. Сердце заколотилось так, что я слышала его стук.
...Дальше помню только как я подскочила на месте и стремительно выпустила огонь сигнальной ракеты...
Аэроплан. Он приближался ко мне.

@настроение: иногда мечты сбываются

@темы: конкурс историй

---

[Алиризм]

картинка

эмоциональная реакция

Я ухожу в свои мечты, как в потусторонний мир. Я сбегаю в него. Я не могу дождаться, когда останусь наедине с собой, чтобы погрузиться в блаженство фантазий, позволить чувствам течь туда, куда им заблагорассудится. Там я окунаюсь в сказку. Там действуют только мои законы. Точнее — моё беззаконие. Там моя порочность и моя святость. Там мои желания, мои потребности, мои пропасти. Туда можно упасть и не пропасть. Там можно заблудиться, но в любой момент спастись. Там всегда есть удовлетворение, расслабленность, нега. Там — Свобода! Там никто не осудит. Никто не упрекнёт. Никто не откажет. Там все делают то, что хочу я. Утопия. Моя утопия. Нигде больше и ни при каких других обстоятельствах она не была бы идеальным миром. Но моя утопия утопична для меня. И совершенно антиутопична для всего остального мира, для каждого участника моих фантазий. Там они — рабы, подневольные, исполнители моей воли. Но мы можем себе это позволить. Если бы это было зло, Бог бы не дал нам права на него. Но мы совершенно свободны уходить в ирреальный мир, где наше чувствование не включено в рамки ограниченности. Это право дано нам как спасение, как отрада в существующей реальности, где так много сложностей, непонимания, неудовлетворённости. А если зайти за ширму действительности, сбросить одежды обусловленности, отбросить сдавливающую обувь надзора, включить музыку Души, раствориться в аромате Свободы и позволить себе этот духовный онанизм... Кто сказал, что здесь есть ширма? Она прозрачна, как само небо в ночи! Просто толста, как небо. И мы так же далеки друг от друга, как звёзды. Мы знаем всё друг о друге, но не смеем признать этого, как не смеем присвоить себе звезду. Она далека. Она сама по себе. Она недоступна. И мы уединимся. Каждый за своей ширмой. Каждая звёздочка — сама по себе. В своём сиянии. Холодном и недостижимом для соседней звезды.

+

@настроение: мне очень повезло с картиной)))

@темы: конкурс историй

---

Колючая проволока пустоты

[Reine Salvatrise]

картинка

читать текст

Колючая проволока пустоты


Когда законный наследник престола вернулся в Волшебную страну, длань бога уныния уже коснулась каждого жителя этих некогда прекрасных земель. Принц ехал и не узнавал своей родины. Всюду перед его взором вместо зеленеющих нив, спокойных рек и прекрасных лесов, населённых редкими зверьми, возникали опустошённые деревни, выжженные поля и люди, грустные, мрачные, забывшие, что такое радость и свет. Невольно принц содрогнулся, ибо его бывшие подданные походили на живых мертвецов. И куда бы всадник ни сворачивал, по какой бы дороге ни ехал, всюду над его головой висела колючая проволока - клетка, сотворённая новым хозяином Волшебной страны. Она начиналась у одной границы и заканчивалась у другой, всех впускала, но никому не позволяла вырваться обратно. А за проволокой виднелось неприветливое серое небо. Без облаков. Без проблесков голубого.

Принц продолжил свой путь, но каждый шаг давался ему с ещё большим трудом, чем предыдущий. Он словно увязал в болоте, болоте смирения с непоправимым горем. Он уже не чувствовал отчаяния и стыда от того, что не уберёг, не спас свой народ от беды, что пророчили мудрые старцы. И ненависть и жажда мести врагу уже не бурлили в его сердце. Оно начало остывать, как вулкан, извергнувшийся в последний раз и теперь готовящийся вступить в вечное царство сна.
Устав, принц остановился, слез с коня, отпустил поводья, и верный спутник в далёком путешествии робко отошёл на пару шагов и лёг посреди дороги. Принц же, сев у обочины, бросил ещё один взгляд на небо, исцарапанное колючей проволочкой.
И ничего.




Он думает, и мысли похожи на липкий, уже засыхающий клей.
Зачем он сюда приехал? Чего хотел добиться? Вернуть свой трон… Трон? Какая чушь… Трон – это власть, а власть – это волнения и тревоги. Кому это нужно? Никому. Уж лучше сидеть и ничего не делать, выигрыш ведь не окупит затрат… Да, ничего не делать, пусть правит кто-то другой, пусть даже этот таинственный повелитель уныния, он лучше подходит для этой священной миссии, пусть над головой висит колючая проволока, пусть оберегает, под ней так сладко!

Туман в голове. Взор упирается в серое небо, смотрящее в окна тюрьмы из колючей проволоки. Какие у него неровные края! И как… мысль убегает, на её место лениво вползает что-то иное. Дует ветер и приносит чувство умиротворения, молчаливого согласия с безысходностью. Грустная улыбка вяло появляется на лице принца. Недолгая улыбка, призрак улыбки. А ветер дует. И чувство покоя, ненадолго завладевшее принцем, сгибается под лёгкой рукой пустоты, которая медленно заполняет всё существо быстро сдавшегося юноши, прокрадывается в сердце и душу. Последние осколки мыслей, бледные, унылые, тают и растворяются, не оставляя после себя ни крупинки.
Принц смотрит на колючую проволоку и серое небо. Смотрит пустым, ничего не выражающим взглядом.

+

@темы: конкурс историй