until you deny
часть 5
- Натан, твои родители уверены, что тебе нужна моя помощь.
Мы сидели друг напротив друга. Она следила, чтобы мои руки лежали на коленях ладонями вверх, и каждый раз, когда я случайно убирал их (смахнуть челку с глаз или еще чего), она нервно стучала карандашом по столу и пронзала меня своим взглядом, словно молнией. Я изучал дипломы и сертификаты, висевшие на стене за мной в одинаковых коричневых рамках с тонкой золотой полоской по краю. Наверное, сидеть, вывернув голову в противоположную от собеседника сторону, - верх неприличия, но она тоже не отличалась радушием.
- Вы одинаковые рамки на всю жизнь вперед купили или каждый раз ищете такие же? - я ткнул пальцем в один из сертификатов, чтобы было понятно, о каких рамках я говорю.
Она впилась взглядом в мою оторванную от колена руку и вновь строго застучала карандашом.
- Натан...
- Можете называть меня Нэтом, - я улыбнулся, этой очень милой фразой я хотел сбить ее с мысли. Но за "дружелюбие" она вонзила в меня очередную молнию.
- Хорошо, Нэт, я тебе говорила о том, что твои родители обеспокоены твоим состоянием, и я хочу помочь тебе.
- А что Вы умеете?
- В смысле? - ее левая бровь поползла вверх. Не люблю, когда люди так делают. Они не в курсе что ли, что у них от этого лицо перекашивает?
- Вы только что собирались мне помочь, и я бы хотел знать, какого рода помощь я могу у Вас попросить.
- Я врач-психотерапевт.
- Это я уже там прочитал, - я махнул рукой на стену с дипломами в рамках.
Молнии, молнии молнии! Интересно, я действительно так нервирую ее или это такой способ воздействия на пациентов? Карандаш подпрыгнул над столом, чтобы вновь неодобрительно постучать, но она передумала и засунула его в подставку из малахита для всякой канцелярщины.
Я вновь обернулся на сертификатную стену, чтобы проверить, правильно ли я запомнил ее фамилию.
Ламберт. Видимо, французская, значит без "т" на конце.
- Миссис Ламбер...
- Мисс.
Я отметил про себя, что в жизни не женился бы на психотерапевте.
- Извините, мисс Ламбер, но я бы хотел прояснить кое-какой момент. Я, конечно, не могу сказать, что у меня крайне мало времени и гора невыполненных дел. И даже не берусь утверждать, что потратил бы два часа, что нахожусь у Вас в кабинете, на более полезные вещи. Но то, что провел бы это время с большим удовольствием, не будь я вынужден сидеть на неудобном стуле с вывернутыми руками, могу гарантировать со стопроцентной уверенностью.
- Вы здесь, потому что смерть близкого человека - сложное испытание, после которого не у всех получается вернуться к нормальной жизни.
- У Вас погибали близкие?
- Хирургу не нужно делать операцию себе, чтобы понять, как она делается.
- То есть нет?
- К счастью.
Мы посидели в тишине еще несколько минут. Я уже смирился с мыслью, что просто так от нее не отделаться, когда она вытащила фотокарточку из файла и протянула ее мне. На фотографии был запечатлен я лет 14-ти. Это часть двойного портрета - у карточки есть фотография-близнец с портретом Натана, только он смеется, а я пытался сделать серьезное лицо.
- Зачем Вы мне дали мою фотографию?
Она приподняла файл, чтобы я мог видеть надпись на нем - "Дилан Паркер".
- Это не Вы, Натан, это Ваш погибший брат, - она достала из другого файла еще одну фотографию, вторую часть портрета, и показала мне, - А вот это Ваша фотография. Вам не кажется странным, что Вы не можете отличить себя?
- Нет, мы близнецы, если Вы не заметили.
- Ваши близкие считают, что после его смерти Вы стали непроизвольно копировать его во всем. Вы теряете себя и превращаетесь в Дилана.
- Думаю, Дилан дослушал бы Ваши предположения насчет того, что со мной происходит, из уважения. Но при любом раскладе мне не достичь его уровня любезности, поэтому я с Вами прощаюсь, чтобы уберечь свои уши от этого фееричного бреда. Мои извинения, - и в три шага достигнув двери, я вышел, не дожидаясь ее реакции.
- Натан, твои родители уверены, что тебе нужна моя помощь.
Мы сидели друг напротив друга. Она следила, чтобы мои руки лежали на коленях ладонями вверх, и каждый раз, когда я случайно убирал их (смахнуть челку с глаз или еще чего), она нервно стучала карандашом по столу и пронзала меня своим взглядом, словно молнией. Я изучал дипломы и сертификаты, висевшие на стене за мной в одинаковых коричневых рамках с тонкой золотой полоской по краю. Наверное, сидеть, вывернув голову в противоположную от собеседника сторону, - верх неприличия, но она тоже не отличалась радушием.
- Вы одинаковые рамки на всю жизнь вперед купили или каждый раз ищете такие же? - я ткнул пальцем в один из сертификатов, чтобы было понятно, о каких рамках я говорю.
Она впилась взглядом в мою оторванную от колена руку и вновь строго застучала карандашом.
- Натан...
- Можете называть меня Нэтом, - я улыбнулся, этой очень милой фразой я хотел сбить ее с мысли. Но за "дружелюбие" она вонзила в меня очередную молнию.
- Хорошо, Нэт, я тебе говорила о том, что твои родители обеспокоены твоим состоянием, и я хочу помочь тебе.
- А что Вы умеете?
- В смысле? - ее левая бровь поползла вверх. Не люблю, когда люди так делают. Они не в курсе что ли, что у них от этого лицо перекашивает?
- Вы только что собирались мне помочь, и я бы хотел знать, какого рода помощь я могу у Вас попросить.
- Я врач-психотерапевт.
- Это я уже там прочитал, - я махнул рукой на стену с дипломами в рамках.
Молнии, молнии молнии! Интересно, я действительно так нервирую ее или это такой способ воздействия на пациентов? Карандаш подпрыгнул над столом, чтобы вновь неодобрительно постучать, но она передумала и засунула его в подставку из малахита для всякой канцелярщины.
Я вновь обернулся на сертификатную стену, чтобы проверить, правильно ли я запомнил ее фамилию.
Ламберт. Видимо, французская, значит без "т" на конце.
- Миссис Ламбер...
- Мисс.
Я отметил про себя, что в жизни не женился бы на психотерапевте.
- Извините, мисс Ламбер, но я бы хотел прояснить кое-какой момент. Я, конечно, не могу сказать, что у меня крайне мало времени и гора невыполненных дел. И даже не берусь утверждать, что потратил бы два часа, что нахожусь у Вас в кабинете, на более полезные вещи. Но то, что провел бы это время с большим удовольствием, не будь я вынужден сидеть на неудобном стуле с вывернутыми руками, могу гарантировать со стопроцентной уверенностью.
- Вы здесь, потому что смерть близкого человека - сложное испытание, после которого не у всех получается вернуться к нормальной жизни.
- У Вас погибали близкие?
- Хирургу не нужно делать операцию себе, чтобы понять, как она делается.
- То есть нет?
- К счастью.
Мы посидели в тишине еще несколько минут. Я уже смирился с мыслью, что просто так от нее не отделаться, когда она вытащила фотокарточку из файла и протянула ее мне. На фотографии был запечатлен я лет 14-ти. Это часть двойного портрета - у карточки есть фотография-близнец с портретом Натана, только он смеется, а я пытался сделать серьезное лицо.
- Зачем Вы мне дали мою фотографию?
Она приподняла файл, чтобы я мог видеть надпись на нем - "Дилан Паркер".
- Это не Вы, Натан, это Ваш погибший брат, - она достала из другого файла еще одну фотографию, вторую часть портрета, и показала мне, - А вот это Ваша фотография. Вам не кажется странным, что Вы не можете отличить себя?
- Нет, мы близнецы, если Вы не заметили.
- Ваши близкие считают, что после его смерти Вы стали непроизвольно копировать его во всем. Вы теряете себя и превращаетесь в Дилана.
- Думаю, Дилан дослушал бы Ваши предположения насчет того, что со мной происходит, из уважения. Но при любом раскладе мне не достичь его уровня любезности, поэтому я с Вами прощаюсь, чтобы уберечь свои уши от этого фееричного бреда. Мои извинения, - и в три шага достигнув двери, я вышел, не дожидаясь ее реакции.
-
-
03.02.2011 в 12:30-
-
03.02.2011 в 15:22-
-
03.02.2011 в 17:19-
-
03.02.2011 в 19:53